Париж местами кажется сплошной тянущейся серой стеной. Скучной, длинной, замкнутой на себе... Но вот вдруг вы заметили большие, яркие изображения-граффити. Психоделические картинки, нарисованы краской из баллончиков, несут в себе множество эмоций. Они чем-то тяжелы в своей дикой, необузданной красоте... 
Почти всегда, если изображён человек, на его лице можно увидеть глаза. Странные, ужасные, для кого-то уродливые - белёсые глаза со светлой роговицей и небольшим тёмным зрачком. И эти глаза завораживают, словно в них таиться неизвестная, мощная гипнотическая сила. Прохожие останавливаются, и, слегка испуганно вглядевшись в это лицо, в этот страшный холодный взгляд, торопливо отворачиваются и спешат уйти от этого места. Но просто сбежать не получается. Эти лица, эти изображения оставляют след, хоть поначалу не заметный, но чёткий и ясный в глубине, в сердцах людей. То и дело в их снах всплывают холодные, пустые, белёсые глаза с бесконечным отчаянием в маленький тёмных зрачках...
Так кто же превращает безмолвные стены в кричащие полотна? Это Мэнз.
Её полное имя - Иммензее. Так уж вышло, что сама Мэнз точно не знает, именем или фамилией является это длинное слово. Просто называет себя так. "А дальше?". "Никак".
Но так как слово это длинное, окружающие привыкли сокращать его. Зовут её на все лады - кто окликает её "Иммен", кто вообще уменьшает до "Зи", но самое распространённое - "Мэнз". Самой художнице кажется, что полное имя передаёт всю её натуру - такое же тяжёлое, уверенное, мощное, звучащее тихо, но отчётливо.
Историю своей жизни шестнадцатилетняя особа особо не скрывает - большинство знает, что по происхождению она полячка. Где-то в возрасте четырёх лет родители (скорее всего, незаконные эмигранты) отдали девочку в приют. Хотя как сказать - отдали, правильнее будет "подкинули". Однажды, открыв дверь, чтобы выйти за продуктами, заведующая приютом "Солнце будущего" наткнулась на свёрток, лежащей на пороге. Близоруко наклонившись, она прочитала одно-единственное слово, написанное на клочке бумаги: "Иммензее".
С тех пор Мэнз жила в приюте. Примерно в десять-одиннадцать лет (о промежуток времени между десятью и пятнадцатью годами Мэнз рассказывать отказывается) художница сбежала из приюта, который скорее надо было назвать "Адское солнце". После этого - а чёрт её знает. Бродяжничала? Подрабатывала? Этот факт покрыт завесой тайны.
Окружающие Мэнз любят. Она искренняя и по жизни, и в общении - лживого комплимента не скажет, но и водить за нос тоже - ни-ни. Плохо врёт и не умеет скрывать свои мысли и эмоции. Когда говорит неправду, начинает нервничать, прятать глаза и виновато покусывать губу.
Личность её наполовину и интроверт, и экстраверт - художница не отягощается одиночеством, но одновременно и любит компанию. Достаточно тонкий и своеобразный юмор - при разговоре часто смеётся и улыбается. Но вот стоит Иммензее остаться одной, как улыбка исчезает с её губ и она становиться просто глубоко несчастной и одинокой маленькой девочкой. Наиболее вероятная версия такого поведения - психологическая травма в детстве (впрочем, как и у всех уличных), которая не отпускает Мэнз и не позволяет жить спокойно. Потому она так и любит шутить и улыбаться - пытается методом насмешки и юмора защитить себя от всей приземлённости внешнего мира. К плохо знакомым людям относится недоверчиво, при их попытки сблизится с ней сразу же замыкается в себе и даже становиться немного агрессивной.
В экстремальных ситуациях впадает в ступор, теряется. Бывает, когда какой-нибудь неприятный человечек особо навязывается ей, Мэнз начинает нервничать, кричать, ругаться, метать молнии и изрыгать проклятия. В такие моменты становится совершенно неуправляемой, может даже полезть на обидчика с кулаками, чего отродясь не делала.
Не страдает отсутствием любопытства и чисто женского лукавства. Знаток последний горячих сплетен и новостей, так что если вам интересно, что происходит в мире - "Обращайтесь во-о-он к той девушке, которая стоит на углу" - укажет пальцем на неё тот, кого вы спросите.
Роста небольшого - всего-то 1 метр 64 сантиметра, но внешностью её Бог не обидел. Лицо пропорциональное, детское. Маленький, выступающий подбородок, тонкие бледные губы, изящный, прямой нос. Лицо обрамляет большая копна светло-русых, вьющихся волос. Если на них светит солнце, отливают золотым. Из-под нахлобученной бобровой шапки выглядывают достаточно узкие, но с лукавой искоркой, карие глаза.
Про её гардероб стоит сказать особо. Головные уборы - маленький пунктик Мэнз. В холода она одевает вышеупомянутую шапку из бобрового меха, а в тёплую погоду - ободранный кепарик цвета шоколада.
Общий стиль в одежде - неброский. Предпочитает коричневые, чёрные, серые или белые тона. Летом, осенью и весной её нередко можно встретить в старых балетках на перевязи, бриджах (или лёгких хлопковых штанах - в зависимости от погоды), простых футболках. Зимой - в вязаных свитерах, тёплых джинсах и потрёпанных невысоких сапогах. И, конечно же, непременный зимний атрибут - длинный вязаный шарф, несколько раз обмотанный вокруг её шеи и скрывающий половину лица. Волосы обычно не завязывает. В крайнем случае заплетает косу.
В деятельности "Детей Улиц" принимает посильное участие. Большинство её обязанностей заключается в том, чтобы яркими и впечатляющими рисункам на стенах привлекать внимание прохожих к острой проблеме приютских детей. Но Мэнз этим не ограничивается, старается всюду поспевать и участвовать во всех "операциях", затеваемых её товарищами. Со стороны может показаться, что она фанатично преданна организации - и частично это так. Она постоянно работает на "идею" - и хотя всеми силами старается делать небрежный вид, будто на деятельность уличных ей с высокой колокольни (так продиктовало ей её самолюбие), но под этой маской легко разглядеть самоотверженность, любовь и преданность делу.
А ещё Иммензее отличает безграничная фантазия, позволяющая придумывать всё новые и новые сюжеты для её граффити-плакатов. Обожает рисовать, выражая в рисунках всё своё внутреннее я. На вопрос, что она хочет делать в будущем, художница лукаво улыбается и небрежно роняет: "Краски подскажут".
Вот такая вот особа.